В России проживают 37 тысяч человек, которые отметили столетний юбилей. Такие данные в октябре этого года опубликовали РИА «Новости». Пятнадцать человек с вековой историей за плечами – югорчане.
Самой старшей – Пелагее Артемовне 112 лет. И она сургутянка. К слову, из мужчин также – житель нашего муниципалитета Иван Григорьевич Тимченко он отпраздновал 98. Сургут по-настоящему богат долгожителями, кому за девяносто. Их на нашей земле 385. Они так или иначе были участниками Великой Отечественной войны. Все по-разному, в силу возраста на момент страшных сороковых.
Людмилу Зимину ветеран Великой Отечественной войны Хана Мордуховна Дворкина родила почти три четверти века назад. Сама Хана Мордуховна осталась без родителей, когда была совсем юной студенткой: «Отец и мать были одногодки, 1898 года рождения. Мать жила не в том городе, где родился отец. А во время гражданской войны, наверное, в 19 году у нее брат служил в Красной Армии, в Жлобине. И она приехала к нему погостить. А будущий муж ее, мой отец, жил на этой улице, они познакомились».
Ее отец Мордух Айзикович был из многодетной семьи, пятым из восьми детей. В Жлобине, что в Республике Беларусь, родилась Хана и ее две сестры. Потом чета переехала в Смоленскую область, там появился на свет сын. В 39 году старшая дочь Хана окончила школу с отличием. Встал вопрос о получении высшего образования: «Не знаю, не выбрала я профессию. А папина сестра и брат жили в Ленинграде. Я поехала туда. А там из Белоруссии многие ехали на работу, учиться в Ленинград. И я поехала. Она жила недалеко от Сенной площади. А от Сенной площади начинался институт, дом номер 9, железнодорожный институт».
Хана Дворкина стала студенткой электротехнического факультета Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта: «Он готовит инженеров по электрофикации железных дорог. И я поступила. Закончила 2 курса и началась война. В это время шли летние экзамены».
21 июня 41-го года к ней подошел друг, который также был родом из ее деревни, сообщил, что едет отдохнуть домой. Выезжает 22 числа: «И говорит, знаешь, Аня, я еду, мне дали отпуск, помочь отцу крышу перекрыть на 10 дней. Нет ли у меня что-нибудь передать домой. Я говорю, придешь завтра, мне некогда. Трудный экзамен у меня был. Он пришел, я купила шоколадку, и говорю ему: «Отдашь братишке, скажи, чтобы он угостил мать с отцом и сестер».
Потом начались голодные времена. Хана пошла работать инкассатором в трест, который строил укрепленные огневые точки для обороны.
«Нам давали только дрожжи, растительные дрожжи. Болели от голода, ели дрожжевый суп, я до сих пор запах этот помню. Начали эвакуировать 13 февраля 42 года. Я уволилась с работы 16 февраля и уехала с институтом. Думаю, если бы я не уехала с ним, я бы его не окончила», – рассказывает Хана Мордуховна.
Из женского общежития, что находилось за Ладожским озером, группа студентов шла по «дороге жизни» – единственная магистраль из блокадного Ленинграда была обустроена по льду. Путь составлял не меньше восьми дней, вспоминает Хана Мордуховна. Чуть позже студентов эвакуировали в Новосибирск, туда добирались три недели: «Было все одноколейка в Сибири. Туда войска ехали, оттуда раненные. Поедем часа 3-4 и сядем на день в тыл, ждали, пока нас пустят. Вот так мы и доехали до Новосибирска. В Новосибирске нас поселили и выдали нам стипендию».
Хана Мордуховна не помнит, сколько они прожили в Сибири. Но в январе 44-го студенты уже доучивались в Москве. Вспоминает, что в общежитии койки заржавели от того, что ими долго никто не пользовался. Ребята мыли полы, окна, очищали потолки – наводили порядок. Летом этого же года будущий инженер электрификации железнодорожного транспорта вернулась в родные стены института в Ленинграде. В 45-м ее отправили на преддипломную практику в Москву, где она и встретила День Победы.
– Пошли все на Красную площадь. В общем, как говорят, со слезами на глазах. А мне было не до этого, я потанцевала раз-два и ушла домой.
– Почему не до этого было?
– Я узнала, что у меня семьи нет… Я с ума сходила.
О том, что ее родителей, сестер и младшего брата расстреляли в начале войны, она узнала из письма соседки по деревне. О судьбе близких ветерану Великой Отечественной тяжело вспоминать до сих пор, каждый вечер перед сном это всплывает в памяти.
– И я когда приехала, женщина пришла одна ко мне, говорит, я так просила мальчишку мне отдать, а он мне не отдал. Всех расстреляли.
Боль Ханы Мордуховны, рассказала она, в том, что покоятся ее близкие в братской могиле в Смоленской области. На том месте установлен памятник, говорит ветеран, на котором написаны имена других людей. Родные фамилии и имена не указаны. Чтобы это исправить, дочь Ханы Дворкиной написала письмо в сургутский военкомат. Навести порядок на захоронении ветеран мечтает без четверти век. 20 декабря бабушке исполнится 101 год. У нее двое внуков и пять правнуков. Она по-прежнему любит читать и может даже делать это без очков, но совсем не выходит гулять. Болят ноги.